К.Р.А.П.И.В.А. продолжает публиковать материалы, подготовленные в рамках исследования наследия фабрики Красное Знамя, одной из крупнейших текстильных фабрик СССР, располагавшейся на Петроградской Стороне в Ленинграде и медленно закрывшейся в конце 90-х — начале 2000-х годов. Подробнее про ее историю и производство можно прочитать в статье Василия Борового «Поникшее „Красное знамя“: советская слава и постсоветская судьба легендарной фабрики», а прогуляться по ее территории можно через видео экскурсию Марины Зубковой «Фабрика „Красное знамя“ как „районообразующее“ предприятие». В этот раз речь пойдет о ряде выставок современного искусства, которые прошли на территории фабрики в 2000-х годах.

В 1993 году фабрика «Красное Знамя» решила организовать конкурс красоты под названием «Очарование-93», о чем радостно рассказывал в заводской газете заместитель главного инженера Алексей Александрович Агафонов. Работницы фабрики — непрофессиональные манекенщицы — фотографировались в костюмах от Красного Знамени и в качестве приза становились участницами специального показа мод на территории фабрики. Подготовкой и проведением этих показов занимались художники фабрики. Как рассказывает одна из них, Екатерина Александровна Андреева, «…все это собирается в некое целое, формируется для показа на подиуме с музыкой, с софитами, на очаровательных манекенщицах. Это всегда зрелищно. И это — праздник! Для сидящих в зале, для художников за кулисами. Но прежде, чем манекенщицы выйдут на помост, художнику надо все это представить, вообразить: и очередность, и цветовую гамму — всю психологию восприятия показа зрителем».

Будем считать этот пассаж нулевой точкой отсчета для рассказа о том, каким образом территория Красного Знамени становилась площадкой для современного искусства в последние годы своего существования. И если до этого момента художники на фабрике напрямую участвовали в ее работе, то после ее закрытия искусство выпало из производственной схемы, однако вернулось на старое место уже в другом качестве.

В августе 2002 года на фабрике состоялся первый крупный проект — Emplacements. Его кураторами стали Француаза Дюпре (Francoise Dupre) и Роксана Пермар (Roxane Permar) вместе с Дмитрием Пиликиным и при поддержке консульств и организаций высокого уровня. Проект подразумевал сотрудничество петербургских, английских, французских и немецких художников по привлечению внимания к «незаслуженно забытым» памятникам архитектуры и уже второй раз проводился в Петербурге — двумя годами ранее организаторам и участникам удалось проникнуть на полузаброшенную территорию Новой Голландии.

Красное Знамя на тот момент еще работало, и как писал критик Павел Герасименко «в главном зале станции тогда еще стояли покрытые многолетней сажей паровые котлы, на фоне которых фотографировались участники выставки». Художники несколько недель посещали фабрику, общались с рабочими, «примеряя» на них своих художественные методы и в результате готовили экспонаты для двухдневного публичного ивента. Выставка проходила внутри знаменитой силовой станции, архитектурного шедевра конструктивизма, построенного по проекту Э. Мендельсона в 1920-е годы.

Список участников выглядел следующим образом: художники — Людмила Белова, Стиви Безенсенет, Сюзан Бринд и Джим Харолд, Франсуаза Дюпре, Алексей Гарев, Ирина Головенок, Ольга Киселева, Ольга Кононихина, Константин Константинов, Андреа Ламест, Игорь Лебедев, Гейл Пирс, Роксана Пермар, Дмитрий Пиликин, Эмма Раштон и Дерек Тайман, Дмитрий Шубин, группа «TEA» (Джон Биддалп, Питер Хаттон, Вал Мюррей, Линн Пиллинг), Олег Янушевский, и музыканты группы «Bardosinetikcube» — Сергей Матвеев, Игорь Поцукайло.

Француаза Дюпре, например, смогла провести несколько воркшопов с рабочими и их детьми, которые стали основой ее работы. Игорь Лебедев сфотографировал женщин, торгующих носками фабрики на улицах и рынках — печальная ирония над желанием работников фабрики выйти на прямого покупателя. Остальные художники работали с материалами, щедро рассыпанными по территории и уже как бы ненужными самой фабрике — Гейл Пирс снимает «призрак» фабрики через стекла и зеркала и проецирует это на экран из полупрозрачных футболок Красного Знамени, Сергей Денисов музеефицирует местных дохлых мух и воробьев, Олег Янушевский делает «Механическую икону» из сейфа и инструкции по проверке работы механизмов.

При этом критик Анна Матвеева скептически высказывается о результатах проекта — по ее мнению все участники просто отработали свои методы на новом материале, создав герметичный продукт и не покинув рамки колонизационного подхода: «невостребованность предлагаемого искусства контекстом, в котором и о котором оно делалось — выставка однозначно не изменит ни положения дел на фабрике, ни мировоззрения хотя бы одного из рабочих».

С выставкой также связан интересный фактоид — в своей статье Герасименко пишет, что в выставке участвовала петербургская арт-группа Фабрика Найденных Одежд и засняла процесс работы швей на видео, да так, что все зрители впечатлились и раскупили последнюю партию тельняшек в местном магазине — тогда фабрика производила только их. Неизвестно, откуда критик взял эту интригующую информацию, т. к. группа в выставке не участвовала, а видео со швеями снимала гораздо позже в другом месте и для другого проекта. Поэтому может и на фоне котлов никто и не фотографировался.

В 2006 предприниматель Игорь Бурдинский покупает часть территории фабрики, а именно здание силовой станции и цеха: трикотажный, красильный, отбельный и чулочно-красильный. По его масштабному замыслу здание станции должно стать центром современного искусства. На фабрике начинается новый период во время которого появляется целая серия ярких событий, организатором которых становится только что созданный ЦК «Красное Знамя». Однако это продолжается не очень долго — в 2010 году начинается процесс банкротства Бурдинского, который завершается его задержанием в 2018 году.

В июле 2009 года в цеховых корпусах проходит «Пространство тишины» - первая выставка нового Культурного Центра под кураторством Анастасии Шавлоховой. Список участников на нынешний глаз невероятный: Аня Титова, Саша Сухарева, Алексей Булдаков, Андрей Кузькин, Алина Гудкина, Давид Тер-Оганян, Евгений Антуфьев, Петр Белый, группа Recycle, Ростан Тавасиев, Арсений Жиляев, Ольга Житлина и другие — всего 47 участников осваивали территорию двух фабричных корпусов на протяжении двух недель. Большое количество художников аффилировались со студией Непокоренных, куратором которой являлась Анастасия. По договоренности с Бурдинским место под выставку было предоставлено бесплатно, а весь бюджет уместился в 70 тысяч рублей — помог Французский институт и задействованные личные средства. В этот раз практически все внимание художников было сосредоточено на объектах-останках фабрики. Они составляли разные композиции из подручных материалов, эстетизируя состояние упадка и пост-временья. Вот здесь можно прочитать подробнее про конкретные работы. Некоторые из них настолько органично встроились в пространство, что зрители не замечали их и руинировали, о чем сетовала в разных интервью кураторка.

Тишина, по ее задумке должна была стать ответом на растущую зрелищность искусства, превращение его в энтертеймент вместо «разговора с самим собой». Однако это стейтмент вызвал ответную реакцию от группы Лаборатория Поэтического Акционизма, которая совершила интервенцию на территорию выставки с призывом вернуть шум в пространство фабрики. Раздавая листовки, крича и беснуясь под звуковой ряд из фильма Дзиги Вертова «Энтузиазм. Симфония Донбасса» группа при поддержке единомышленников прошла по экспозиционным залам через фланирующих посетителей, акцентируя внимание на месте и его значении, протестуя против сращивания современного искусства с девелоперскими процессами и забывания «рабочей» истории фабрики. Цитирую: «мы были поражены риторикой анонса — претенциозным манифестом нового поколения художников, точно констатирующего его реакционный пафос, прославляющий сакральный акт творчества и призывы удалиться во внутренний мир с целью духовных поисков за пределами окружающий нас социальной жизни».

Следующим, кто отметился на Красном Знамени, а именно в силовой станции, был печально известный Илья Трушевский, который в конце 2009 года сделал там видео-световую инсталляцию «Точки света». Здание на тот момент уже было освобождено от котлов и пустовало. Писали про это с большим пафосом. Вот, например анонимный текст из Коммерсанта: «Во мраке котельной устраивается масштабное световое шоу. Мерцание огней в темном сыром лабиринте должно оказаться эффектным и тревожным. Художнику в одиночку нужно одолеть тьму подполья, ведь это жуткий бетонный подвал, а не выстроенная из гипрока музейная декорация». А вот комментарий для Кольты от критика Валентина Дьяконова: «[выставка] была вообще не готова, то есть не смонтирована. Анализ произведения искусства на том же уровне: „Чувственная мощь движения кисти энергично очерчивает идеограмму стружки“. Знатоки искусствоведения сразу же опознают в этом пассаже знаменитую „энергичную кисть“, расчехляемую советскими писателями о картинах в том случае, когда сказать нечего».

В мае 2010 фонд ПРО АРТЕ и Французский Институт открывают в одном из цехов фабрики масштабную видео инсталляцию — персональную выставку «Фабрика» французской художницы Тани Муро (Tania Mouraud). Там словно бы исполняется мечта Лаборатории Поэтического Акционизма и шум производства вновь звучит на этой территории. Правда это уже индийское производство, легкая промышленность, вытесненная ради нужд fast fashion на «периферию» мира. Так описывали инсталляцию в анонсе: «Посетители погружаются в шумную атмосферу работы индийских заводов, где рабочие неустанно повторяют в бешеном ритме одни и те же движения. Лица 150 ткачей и ткачих из разных деревень юга Индии демонстрируются на 25 мониторах и 4 видеопроекциях».

В апреле 2011 года в цехах фабрики прошел большой фестиваль «Психонавтика», состоящий из выставочной, театральной и музыкальной частей. За выставочную отвечали кураторы Антон Чумак и Ирина Дрозд, которые, отдав дань «реакционной стабильности нулевых», позволившей им «окрепнуть», решили сделать выставку под названием «Силовое поле», которое, по их мнению, должно было «защитить художников от жестокого мира». Финансирование на фестиваль удалось получить от города и за счет этого сделать насыщенную программу. Среди участников были: Стас Багс, Александр Белов, Александр Дашевский, Виктория Илюшкина, Владимир Лило, Группа «Мыло», Константин Новиков, Вероника Рудьева-Рязанцева, Максим Свищев, Иван Химин, Павел Брат и другие. Мне удалось найти очень милое видео — репортаж с места событий. В целом, на тот момент фабрика уже не являлась чем-то особенным, к чему нужно было идейно привязывать работы, она была просто одной из полузаброшенных полуразрушенных площадок Петербурга. Как говорил Чумак в своем интервью для Aroundart: «Сейчас с площадками „для энергичных“ проблем нет. Масса недвижимости пустая стоит: заводы, фабрики, недострои. Только чаще всего они „убитые“ сильно. Денег ни у кого нет, приходится в них кучу своей энергии вкладывать. А вот хороших залов, с развитой инфраструктурой в Питере очень не хватает. Как говорится — ждем Абрамовича».

Лето 2011 продолжается проектом «Свет», который курировал Артем Магалашвили. Он был посвящен столетию Французского института в Петербурге и в нем участвовали три художника — Лоран Перно, Максим Свищев и Петр Белый, которые по-разному работали со светом и его отражениями в пространстве. Концепция куратора отличалась высокой патетикой: «аллегорически свет — символ просвещения, духовной энергии, разума и ясности». Также сохранился репортаж с мероприятия.

Следующее крупное событие произошло в конце октября 2011 года в сотрудничестве сразу с тремя Центрами — Независимых Социологических Исследований, Изучения Германии и Европы и Европейских Исследований (Центр ЕС при ЕУСПб). Куратором выставки, приуроченной к международной конференции «Городская политика и развитие в Европе и России» стал Иван Чечот. Выставка называлась «Фрагменты неизвестного города» и на ней были представлены работы семи берлинских художников — Кати Бурлыги, Юлиана Чарьера, Яна Франке, Андреаса Грайнера, Феликса Кислинга, Фабиана Кнехта и Маркуса Хоффмана. Все они приехали в Петербург, чтобы исследовать город и его пространство и работали больше не с перекомпоновкой существующих материалов, а скорее с выявлением чего-то малозаметного, в том числе и на самой фабрике. Вот, например, Маркус Хоффман с коллегами в течении нескольких недель в квартире выращивал грибницы на стопках обычных газет и отдельно электрогитарой озвучивал изменения в радиационном фоне. Юлиан Шарьер и Андреас Грайнер взяли несколько проб воздуха в Петербурге и посадили их на питательную среду, в которой ожившие бактерии стали образовывать собой странные карты. Фабиан Кнехт задокументировал на видео, как он ломал привычные паттерны у местных водителей, таская лодку по дороге и паркуя ее на автостоянке перед фабрикой. Вот здесь можно прочитать про это больше.

Параллельно внутренним мероприятиям проводились и уличные — таким стал Grafffest (2011–2013 гг.), задействовавший большое количество как петербургских, так и иностранных художников. Для одной работы был задействован огромный фабричный забор, который нарекли Музеем Стрит-арта под открытым небом, а для другой, «Посвящение М. К. Эшеру», использовали фабричную дымовую трубу.

Последним, наверное, крупным проектом ЦК Красное Знамя стала в 2012 году выставка польского искусства «Церемониал» под кураторством Мартина Красны и Кати Шадковской. Проект был посвящен осмыслению «традиционно приписываемого полякам культа смерти». К выставке был издан изящный каталог с подробным описанием каждой работы. Участвовали 15 художников с совершенно разными подходами к теме — здесь был и проект фантастического памятника «Сон Варшавы» Михала Фрыдриха, слепленного из реальных памятников, посвящённых мученической смерти поляков; и цикл рисунков «Ceremonial’s» Мариуша Таркавяна, в котором он анализирует различные ритуалы погребения и который, кстати, оформил каталог выставки, перерисовав в своей манере все работы с нее. Вот здесь можно посмотреть побольше об участвовавших художниках.

Можно сказать, что история ЦК Красное Знамя завершилась макабрически. Один из выставочных корпусов на Б. Разночинной, 24 переоборудовали в бизнес-центр, сделали внутри «офисный» ремонт и удалили часть оригинальных окон, заменив их на стеклопакеты. Туда же в 2017 году переехал ДК Розы — ставший новым центром художественно-активистской жизни и площадкой для занятий Школы Вовлеченного искусства. О ДК Розы можно написать отдельную статью, но в другой раз. Множество отчетных материалов находится на их сайте.

Соседний вязальный цех остается заброшенным, без электричества, к нему из бизнес-корпуса вел надземный переход, который окончательно снесли летом 2020.

Здание станции было отреставрировано, но скрылось за новым элитным ЖК. Его содержание требует больших средств, поэтому город не спешит принимать его на баланс. Ничего громкого там проводить нельзя — рядом жилой дом. Так и стоит — одинокое, пустое.

Весной 2020 мы пришли туда снимать фильм «Очарование-93», в котором бывшая работница возвращается на фабрику, чтобы проработать личную травму и встретиться со своими коллегами-призраками и вновь поговорить о том, как они — художники фабрики пытались наладить свое производство, как разрабатывали новые модели, как хотели открыть свой магазин, как верили или старались верить, но проиграли под натиском глобальных проблем. Для этого мы провели большое исследование (тут и тут), подняли архив фабричной газеты и выбрали оттуда несколько интервью работников вместе с их радостями, сомнениями и надеждами. Их речь вновь зазвучала на фабрике и сами они вернулись туда, правда уже в ином, хонтологическом обличье.