«Масштабная реконструкция» / Фестиваль современной фотографии «Присутствие»

 5 — 15 октября 2018, Бертгольд Центр

Выставка «Масштабная реконструкция» прошла в рамках третьего международного фестиваля фотографии «Присутствие», организованного «ФотоДепартаментом». Под широкой концептуальной рамкой «Тело. Время. Контекст» были представлены работы девяти авторов. В отборе, сделанном кураторами Надей Шереметовой и Юрием Гудковым, прослеживается намерение сопоставить современную европейскую фотографию, представленную в основном недавними победителями престижного конкурса FOAM Talent, и авторов, работающих на постсоветском пространстве. Если брать исследование тела за отправную точку, повлиявшую на отбор работ, то было бы лукавством утверждать, что все авторы ставят именно эту проблематику в фокус своего внимания. Однако, если рассматривать тело как некое условие восприятия, носитель опыта, воспоминаний, фантазмов, то обнаружить его можно чуть ли не повсюду.

Борис Михайлов, признанный классик современной фотографии, по своему статусу выделяется из ряда участников выставки. Серия «Советский коллективный портрет» (2011) сделана Михайловым на съемочной площадке фильма Ильи Хржановского «Дау». Простой формальный ход — черный фон, отделяющий портретируемого от декорации, — создает в воображении смотрящего пугающий парадокс на пересечении прошлого и настоящего, частной и коллективной истории, пересечении двух утопических художественных проектов. Михайлов продуцирует какое-то гибридное время, и взгляд его направлен не в прошлое и не в настоящее. Масштабный долгострой Хржановского, куда Михайлов внедряется для заранее обреченного на провал поиска встречи с образом молодой матери (изначальное название работы — «Когда моя мама была молодой»), служит фоном для размышления о том времени, которого художник никогда не видел. Разлом времени отражается и в невозможности идентифицировать персонажей на фотографиях — они становятся некими обобщенными «советскими инженерами», призраками 30-х годов, которые весело позируют и подмигивают художнику, намекая на то, что это время все еще где-то рядом.

В работе «Реконструкция» (2013-2015) Александр Гронский документирует публичные военные реконструкции в России и Украине. На крупных панорамных триптихах по заснеженному пейзажу разбросаны фигуры людей: у одних в руках калашников, у других — аптечка, у третьих — фотоаппараты. Гронский начал снимать реконструкции еще до начала военного конфликта между странами, однако, мало что может более наглядно проявить существующую ностальгию по войне и величию, чем люди, добровольно разыгрывающие военные сражения, переодевающиеся в форму времен Второй мировой для того, чтобы развлечь зрителей и предстать героями перед фото- и видеокамерами. Эта почти ритуальная, эпическая и абсурдная театральность сцен, разворачивающихся в пригородных пейзажах, очень точно схвачена Гронским.

Проект Симона Меннера «Семинар по маскировке» (2016) служит своеобразным переходом между отголосками бывшего СССР и современной Европой. Меннер делает доступными широкой публике ранее засекреченные фотографии, найденные им в архиве «Штази» (Министерства госбезопасности ГДР). Фотографии, предназначенные для внутреннего пользования и обучения агентов, демонстрируют, как стоит одеваться, чтобы остаться незамеченным в городе. Лицо модели, демонстрирующей различные повседневные «луки», скрыто: перед нами офисный сотрудник, полицейский, рабочий и другие типажи. Модель выглядит настолько нелепо, что это заставляет подумать о непрерывности и «нелепости зла»: безусловно, актуальность этому проекту придает то, что он демонстрируется в контексте затянувшегося скандала с российскими шпионами, на весь мир делающих вид, что они совершают туристическую прогулку вокруг Солсберийского собора.

Тему технологий наблюдения продолжает Клеман Ламбле в работе «Дополняющие образы» (2016). Несколько портретов, сделанные с помощью сканера для персонального досмотра, и большой диптих с обнаженной мужской и женской фигурой — явная отсылка к классической репрезентации Адами и Евы — попытка апроприировать машину наблюдения, с помощью которой государство осуществляет контроль над телами граждан. В каком-то смысле диптих с обнаженными фигурами отсылает не только к классической живописи, но, как кажется, является своеобразной метафорой идеи Джорджио Агамбена о «голой жизни» — отделения внешнего облика человека от внутреннего содержания в моменты, когда он стоит перед лицом государственной машины. Другая часть проекта Ламбле — фотокнига, представляющая большой архив изображений, доступный на сайте Стерлингского университета. Фотографии, на которых актеры демонтируют различные эмоции (злость, отвращение, страх, счастье, грусть, удивление) предназначены для использования в различных психологических экспериментах. Ламбле провел свой эксперимент с тем, насколько современные алгоритмы распознавания эмоций, выражение которых считается универсальным, умеют их считывать. После того, как автор обработал фотографии из архива в программе Microsoft Emotion API, выяснилось, что опознать с точностью удалось лишь выражение счастья. Эта важная часть проекта Ламбле отсылает к тому, как фотография использовалась для иллюстрации идеи универсальности выражения эмоций: начало этому положил еще Дарвин в своей книге «Выражение эмоций у человека и животных» в XIX веке.

Двое из представленных на выставке авторов всматриваются в тело как плоть: уязвимую, склонную к болезни и несущую следы боли. Это французская художница Аликс Мари с проектом BLEU (2014) и двумя работами, в которых конкретно-телесное изображение трансформируется в образы абстрактные и отталкивающие за счет формальных приемов. Так фотография синяка, напечатанная настолько крупно, что детали изображения — фактура и цвет — выходят на первый план, превращается в абстрактное полотно, скрадывая несущее его тело. Мари работает с поверхностью изображения, стремясь к эффекту максимальной тактильности и близости тела, однако, в таком макроприближении к поверхности кожи не остается места ни для интимности, ни для индивидуальности. Иван Петрокович, выпускник Школы Родченко, в своей книге «История болезни», своеобразном дневнике ипохондрика, также работает с «поврежденной» поверхностью тела, стремясь создать ощущение клаустрофобной замкнутости в пространстве тела. В создании этого образа важную роль играет работа фотографа с цветом: синий маркирует больничную стерильность, а красный — различные проявления раздражения, кровь, внутренности. Здесь есть и условно документальные кадры, снятые на улице, и сконструированные изображения. Стоит отметить и текст, включенный в книгу, — это набор цитат из книг Анаксагора, Бланшо, современных исследований стресса, а также вымышленный дневник больного. Несмотря на то, что вся эта конструкция кажется довольно тяжеловесной, Петроковичу удается создать довольно цельный образ пораженной инфекцией темницы души и поиска выхода из нее.

Что за время и что за тело подвергаются реконструкции на выставке? Поскольку тело никогда не является нейтральным и пустым, оно всегда подвержено определенным силам власти, показывает и предъявляет симптомы и следы — будь то коллективного или индивидуального опыта. С одной стороны, здесь очевидно проступают или даже наступают призраки советского прошлого — в работах Михайлова, Гронского и Меннера — с другой стороны, распадается тело как последний оплот целостности — в отчуждении тела через государственный контроль (Ламбле), физической деформации (Мари), ипохондрической истерии (Петрокович). В целом, несмотря на то, что «Масштабной реконструкции» не хватает смысловой стройности — она взахлеб пытается говорить о теле, прошлом и современности — выставка кажется амбициозной попыткой наладить связь между европейской и российской современной фотографией. Было бы здорово, если бы у «ФотоДепартамента» нашлись силы продолжить работать в этом направлении.

В выставке приняли участие: Борис Михайлов (UA), Александр Гронский (RU), Олег Савунов (RU), Иван Петрокович (RU), Weronika Gesicka (PL), Alix Marie (FR), Simon Menner (DE), Clément Lambelet (CH), David de Beyter (FR)