«Шаляпин ХМАТ» / Выставка-перформанс участников программы «Школа молодого Художника» Фонда «ПРО АРТЕ» в рамках III Биеннале музейного дизайна.

9 ноября — 9 декабря, Дом-музей Шаляпина

С 9 ноября по 9 декабря практически незамеченной прошла студенческая выставка Школы Молодого Художника петербургского Фонда «ПРО АРТЕ», ставшая итоговым проектом программы обучения. Выставка-перформанс «Шаляпин ХМАТ» (ХМАТ расшифровывается как «Художественный Мультидисциплинарный Анти-театр») состоялась в Музее-квартире Федора Шаляпина и стала коллективной интерпретацией как самой идеи и истории музея, посвященного отдельной персоналии, так и образа героя — знаменитого певца.

Выставка, как и вся программа занятий Школы, прошла под руководством московской художницы и куратора Кати Бочавар — человека с абсолютно не петербургской энергией и, казалось бы, должна была привлечь внимание художественной общественности, по крайней мере из праздного любопытства, но почему-то была почти полностью проигнорирована.

Выставка в Музее Шаляпина включала в себя 25 проектов, рассредоточенных по территории и вписанных в существующую среду: звуковые инсталляции, размещенные на постоянной экспозиции, световые интерактивные проекты, расположенные на территории бывшей коммунальной квартиры, которую недавно передали во владение музея, текстиль и видео, встречающие посетителей прямо на входе, сладкий стол в гардеробе и много другое. Все работы объединены темой голоса, его видимым и невидимым присутствием или отсутствием — голос Федора Шаляпина, голоса других людей, живших в этом доме до, с ним или после него, голоса самого пространства, голоса вещей, стен, людей или духов.

Прежде чем начать просмотр выставки, которая на самом деле начинается уже на входе с улицы, Александра Кокачева предлагает пройти «Инициацию Шаляпиным» — художница собрала различные сладости, шоколад, печенье, конфеты, названные именем знаменитого певца, и приглашает посетителей выбрать себе угощение по вкусу. Примерно ту же идею эксплуатации образа и наследия исторического героя Александра исследует во втором своем проекте «Федор Шаляпин Online/Offline», в рамках которого художница писала полным тезкам певца, найденным в социальных сетях, и задавала им вопросы об их жизни и их имени. Документация этого проекта и представлена на выставке в виде пространственного коллажа.

Рядом с небольшим фуршетом Кокачевой находится проект Анны Мартыненко, где она акцентирует внимание не на самом музее, который и так охраняется государством и чья ценность давно осознана, а на старой дворовой хозяйственной пристройке 1901 года, на которую выходит часть музейных окон. Ее наблюдал и сам Шаляпин, его семья и те, кто жил там после него. Этот флигель сначала стали разрушать, потом решили оставить, а теперь вновь планируют его снести — художница размышляет над феноменом исторической памяти и ее сохранности: что мы должны хранить и поддерживать, а что можно оставить в прошлом, кто принимает подобные решения и всегда ли они верны?

В шаляпинской спальне расположился мультимедиа объект Владислава Бахвалова — голограмма головы певца, парящая над ярко-розовым меховым подиумом, пытается спеть, но остается беззвучной, воплощая кошмар Шаляпина. В гостиной на двух патефонах непрерывно проигрываются одинаковые пластинки — с течением времени под воздействием иглы звук утрачивает свое качество и голос окончательно стирается, оставляя лишь шум. В этом проекте Филипп Гузеев визуализирует (или озвучивает) процесс искажения воспоминаний и памяти, хранилищем которой должен выступать музей. В прихожей, где висит пальто и шляпа Шаляпина, Анастасия Есаулкова устроила псевдо-кунсткамеру с тремя сосудами, в которых находятся имитации частей голосового аппарата знаменитого певца. Художница рассказывает о некой легенде, согласно которой Шаляпин завещал их французскому коллекционеру, и предлагает зрителям посмотреть в зеркало трюмо, на котором стоят колбы, и сказать три раза «Шляпа Шаляпина», чтобы их посетили «неожиданные творческие идеи».

На принципах работы голосового аппарата строится интерактивная световая инсталляция Анны Мартыненко «Вокальный Тракт», где звук переводится в свет, и посетители выставки могут составлять целые сообщения, используя специальную азбуку. Цвет переходит в звук в саунд-произведении Александры Кокачевой, где портреты Шаляпина пропускаются через специальную программу и конвертируются в шумовую музыку.

Экспериментальный подход к звуку присутствует практически в каждом проекте выставки, а его апогеем можно считать перформанс «Спиритический сеанс», выполненный студентами под руководством Петра Айду. Участники сидят за большим обеденным столом, освещенные лишь светом нескольких свечей и одного прожектора, и на протяжение получаса извлекают звуки из фарфоровых чашек, блюдец, пиал, стеклянных банок и бутылок. Получившееся действо напоминает шаманский ритуал, а звук — абстрактную музыку, иногда похожую на шум приближающегося поезда, иногда — бурю. Практически медитативный перформанс действительно похож на спиритический сеанс — мрачный, мистический, загадочный.

В тексте упомянута лишь часть представленных на выставке произведений, которые в какой-то степени объединяет или связывает проект Веры Аксеновой. Через весь музей как бы красной нитью проходит работа художницы, которая опоясала музейное пространство, заменив привычные бархатные ограждения специально сшитыми текстильными канатами.

Забавно, что проект, в том числе посвященный и феномену голоса, остался беззвучным в публичной среде — его буквально «замолчали», лишили какой-либо вербализации, не говоря уже об обратной связи или анализе. Можно ли считать причиной пренебрежительное или ревностное отношение петербуржцев к москвичам, работающим на нашей территории, или решение организаторов отказаться от всем привычной формы открытия — сказать сложно. Но остается только сожалеть, что выставку увидело так мало людей и еще меньше способны дать хотя бы минимальный фидбэк начинающим художникам, пока еще нуждающимся в обратной связи.

Важно упомянуть, что система занятий в Школе была сформирована на принципе «холистической комбинаторики» и по сути состояла из интенсивных блоков семинаров и встреч с художниками, искусствоведами, музыкантами и кураторами. Среди них были: Петр Айду, Петр Белый, Александр Дашевский, Виктор Мазин, Саша Маршани, Александр Теребенин, Олеся Туркина и другие. Занятия были построены таким образом, что молодые художники по итогу получили обширный инструментарий разных медиа, который они и использовали при подготовке выставки, и который, по замыслу Бочавар, они смогут применять в своей будущей практике. Студенты этого года оказались участниками инновационного курса Школы, которая давно требовала реформации, но нам еще предстоит увидеть, насколько она сработала в этот раз. Длительность и регулярность обучения сократились почти в два раза, а занятия стали менее систематизированы. Лично мне подобный подход очень напоминает Школу кураторов, организованную 8 лет назад Сергеем Бугаевым-Африкой и Олесей Туркиной на базе Лофт-проекта ЭТАЖИ. Цикл по сути не связанных между собой семинаров абсолютно разных профессионалов арт-среды по итогу дает студентам разноцветный калейдоскоп многообразных художественных практик, а о которой из них необходимо расширить или углубить знание, молодым художникам предстоит выбрать самостоятельно.