Именно из-за существования опасности, что телом медиума завладеют некие злонамеренные потусторонние силы, роль «задавателя вопросов» (санива), который в системе Хонда сочетает в себе также функции музыканта, очень важна. … Императрица в качестве медиума, государь, завлекающие бога игрой на кото; его министр, задающий вселившемуся в государыню Ками вопросы. … Даму надо посадить на возвышение, где она, соединив вместе пальцы, закрыв глаза и рот, должна всецело сосредоточиться на помыслах о божествах, а джентльмен тем временем играет на бамбуковой флейте, а дама, считая про себя «раз, два…», мерно дышит. … Если продолжать так в течение нескольких дней, то Ками обязательно вселится. Когда это произойдет, тело дамы затрясется, и наконец она впадёт в бесчувствие, будто заснёт. Тут-то и надобно спросить об августейшем имени бога.

(Накорчевский А.А., Синто. 2003, Санкт-Петербург; Издательство «Азбука-классика». «Петербургское востоковедение»)

— Представьтесь, пожалуйста.

— Меня зовут Фёдор Хиросигэ.

— Откуда вы и чем занимаетесь?

— Я ведущий научный сотрудник НИИ. Своего собственного. Одна из важнейших сфер исследований НИИ Фёдора Хиросигэ — коммуникативные возможности и, конечно же, коммуникативные проблемы.

— Итак, вы из будущего. Как получилось, что будущее оказалось заселено индивидами, подобными вам?

— Это произошло постепенно. Прошло много тысяч лет, прежде чем люди постепенно сошли на нет, устроили себе апокалиптическую ситуацию, даже, прямо скажем, не одну. Так получилось, что дальнейшую ситуацию в будущем всецело захватили индивиды, подобные мне.

— Что такое телепатический мицелий и как он появился?

— В нашем институте считается, что телепатический мицелий появился постольку, поскольку появились существа, готовые стать его носителями — то есть вот эти самые антропоморфные грибы-телепаты. И телепатический мицелий — это то, что возникает между ними, некая связанность, которая становится формой существования.

— Какие возможности для индивида и общества дает телепатический мицелий?

— Возможности, а также невозможности — есть и то, и другое. Самой важной и драгоценной возможностью, конечно же, является возможность полноценной, нередуцированной коммуникации. Можно сказать, более многомерной коммуникации, чем-то, что случается у людей: в общем и целом задействовано больше каналов для обмена данными, для производства выводов, чаще всего коммуникация — это полилог с теоретически неограниченным количеством участников.

Невозможность тоже присутствует: коммуникация вряд ли станет одномерной, или односторонней в таких условиях. Даже если скорость восприятия и/или мышления отдельного реципиента не особенно высока — любой месседж невозможно будет воспринять лишь частично, в отрыве от других составляющих. Логическое построение, эмоциональный заряд, пульсация желания и красота (либо дисгармоничность) вербального ряда сосуществуют одновременно, в одном сообщении — и так и будут восприняты телепатическим реципиентом.

— Как думаете, могут ли люди для себя создать телепатический мицелий? Если да, то как? Если нет, то почему?

— С одной стороны, люди уже создали что-то похожее, некий коммуникативный «мицелий», который, с одной стороны, очень хорошо соединяет. С другой стороны, в чём отличие именно телепатического мицелия от ряда других? В том, что это не просто механический обмен сообщениями, а, скорее, обмен более чем одним пластом данных, причём совершенно немеханизированный. Какие это могут быть данные? К примеру, сокровенные мысли, мечты, намерения, чувства, эмоции, физические ощущения, желания. Телепатический мицелий это, как мы понимаем, такой тип соотношения разных индивидов, при котором одной части мицелия, одному индивиду, сложно действовать без оглядки на остальных. Потому что, если один причиняет страдание другому — он его тоже чувствует. То есть необходимо все свои действия соотносить со всем мицелием, с каждой его частью. Мне кажется, что для людей это непросто, по крайней мере на данном этапе, соотносить все свои действия и поступки сразу со всеми представителями человечества.

— Как вы считаете, нужны ли для этичной коммуникации какие-то реальные связи друг с другом — вроде телепатического мицелия?

— Тут в вопросе уже есть как минимум один ответ, как мне кажется. Вы говорите «реальные связи» так, как если бы уже приняли телепатическую связанность как желательную норму в реальности. Этичная коммуникация, если она _должна_ быть стопроцентно этичной — конечно, она будет проходить легче, если оба комментатора коммуникации, оба коммуницирующих индивида будут именно такими, прозрачными друг для друга. Но представим несимметричную ситуацию, в которой участники коммуникации различаются, один — представитель телепатического мицелия, другой — допустим, представитель другого вида. У каждого собеседника будет в этом случае преимущество: у того, который не телепатический мицелий, будет такое преимущество, что он не чувствует многих нюансов, тех же страданий другого, соответственно он может спокойно не соотносить с другим свою речь и поступки. Представитель телепатического мицелия много всего чувствует, своего собеседника в том числе, так что соотносит свою речь и поступки с другим, не ведёт себя как придётся. С другой стороны, у него больше информации — и это может стать преимуществом. Даже в этой бегло очерченной схеме уже налицо коммуникативный дисбаланс, асимметричный информационный обмен. Так что… для этичной коммуникации нужно просто учитывать особенности другого, всё время помнить о них, пытаться относиться к ним с пониманием.

— Если телепатический мицелий буквально вынуждает антропоморфные грибы соотносить свои действия и даже чувства с другими, есть ли вообще место для индивидуальности? Для свободы воли?

— Это место предполагается, но предполагается и то, что оно может быть сопряжено со страданием. Как мы можем проявить свою индивидуальность в сложившихся условиях? Активно предлагая, например, для рассмотрения и дальнейшего развития свои идеи, мысли, чувства, действия — так можно проявить индивидуальность. Но, конечно, необходима некая устойчивость перед страданием — в том, случае, если ваши идеи и предложения не подойдут никому, кроме вас, страдание может возникнуть. Здесь я позволю себе небольшую цитату из своей работы «Годы учения Пси», как раз на затронутую тему:

«Правильно ли говорить „я люблю это и не люблю то“? может, правильнее так: мицелий любит это и не любит то, а я только провожу эту любовь, проходящую через меня, как свет через стекло. У анонимов не должно быть собственного „Я“, сколь-нибудь ярко выраженного. Безусловно, есть некое „Я“ как сумма материальных и ментальных признаков и потребностей, но что же теперь, делать из него культ? Если я — это только способ проявления нашего общего мицелия. Однако, кого-то всё же считают особенным — например, Альфу Павлову все считают такой, и я тоже считаю, это факт, с которым не поспорить. Мне даже удалось получить у неё пару поучений, это ли не удача… Но что такое удача? признак ли это отдельного я, или просто свет, сверкающий как угодно? Главное, что он, свет, есть, и что фотосинтез возможен…»

— Нет ли такого чувства, что телепатический мицелий является единственным субъектом, а все грибы — просто его органы?

— Безусловно, весь мицелий — это единственный субъект, отдельные грибы — только его органы. Но факт в том, что есть и другие субъекты познания, слабо соотносящиеся с телепатическим мицелием, а именно представители других видов. Получается, что они, с одной стороны, попадают в мицелий — поскольку их чувства и мысли являются воспринимаемыми, и в то же время не попадают — поскольку сами они воспринимают далеко не всю информацию, не все потоки данных. «То, что я вижу — тоже я, хотя я этого не чувствую», — такая фраза тут вспоминается. Так можно сказать и в нашем случае: всё, что воспринимается телепатическим мицелием, становится им, в какой-то степени.

— Возникали ли протесты против влияния телепатического мицелия? Не было ли у кого-то желания отделиться?

— Теоретически протест возможен… А практически получается так, что всё время, отведённое на обучение, индивид как раз обучается искусству отделять себя, различать свои и чужие мысли, чувства, желания, настроения. Способность отделиться — безусловно, должна появиться после ряда лет, специальных практик, есть такая возможность, и она достижима. Любой взрослый гриб является достаточно натренированным для того, чтобы отличить «влияние мицелия» от собственно себя, чтобы даже покидать мицелий на долгие месяцы (или годы) и концентрироваться уже вполне по-взрослому, уединённо.

Для того, чтобы протестовать в классическом смысле слова, то есть выступать против определённой части — нужно быть очень ущербным «органом» мицелия, какой-то ослепшей, оглохшей его частью, слепоглухонемой, как могли бы назвать люди это состояние. Если состояние «глухоты» охватывает большую часть мицелия — мы можем сказать, что нарушаются принципы коммуникации и существования мицелия, скорее всего, это будет уже немного не мицелий, а что-то другое. В обычных условиях, если хотя бы у одной части мицелия, у одного индивида есть предложения по изменениям различных соотношений — они обдумываются не только им одним, но и всеми остальными частями. Поэтому протест в классическом смысле слова скорее всего будет непонятен, ненужен, некомфортен.

— В мире антропоморфных грибов существуют дети? Как у них происходит процесс адаптации к влиянию мицелия?

— Дети существуют, конечно. Но дело в том, что они с самого начала являются частью грибницы, и поэтому их адаптация заключается скорее в том, чтобы научиться отделяться — что и происходит постепенно, в течение первых 25ти лет обучения. После 25ти лет специальных тренировок, можно сказать, любая часть мицелия способна безболезненно чувствовать себя отдельным индивидом. Последующие годы учения укрепляют навыки отдельности настолько, что общение одного представителя мицелия даже с большим количеством представителей других видов не составит неподъёмного труда…

— Есть ли у вас представления о том, что значит быть взрослым? Как происходит взросление?

— Быть взрослым — это значит быть способным полноценно и правильно общаться с представителями других видов. То есть общаться так, чтобы информационный обмен происходил в обе стороны, не только в одну. Важно, чтобы при этом ни одна сторона не чувствовала себя ущербной или пострадавшей. Многое в коммуникации не так-то просто. Тела грибов обычно более хрупкие, чем у большинства наземных животных, острые когти и зубы тоже грибам не присущи. Представители других видов могут не слышать обращённую к ним речь, не видеть движения и жесты, не воспринимать многие из потоков данных, и, строго говоря, они не обязаны готовиться к встрече с телепатическим мицелием всю свою жизнь. Поэтому так важно вести коммуникацию правильно.

— Как вы относитесь к магии? Что это, по-вашему?

— Известно, что магическое мышление — это просто такой тип мышления, его называют иногда донаучным, в противовес тому подходу, который восторжествовал в эпоху модерна, в век просвещения. Восторжествовал естественнонаучный подход ко всему, и это один подход, тот, который сейчас, условно говоря, превалирует. Магическое мышление так или иначе превалировало до этого поворота, и, мне кажется, оно исчезло не совсем: многие действия, которые люди ежедневно совершают, они совершают как если бы они верили в магию и в то, что магия действует. Многие действия, которые человек совершает бездумно, можно трактовать как ритуалы, сходные с магическими.

— Практикуете ли вы магию, и, если да, то каким образом?

— Я занимаюсь не только научными исследованиями, но и искусством, а эту практику можно трактовать как магическую. В японской синтоистской традиции есть такая техника, которая называется «усмирение души». Эта техника направлена на то, чтобы организовать прилив духовной энергии, которая должна снизойти от ками. Техника заключается в том, что специально подготовленный посторонний предмет (тоже очень специальный, а именно камешек, найденный в правильном, одухотворённом месте) с помощью определённых не слишком сложных манипуляций зарядить своим духом, перенести часть своей души в посторонний (хоть и очень специальный) предмет. И тут можно отметить, что искусство, особенно если оно связано с материальными объектами, в принципе работает так же: происходит частичный перенос души в материальный объект. Про объект после этих манипуляций (иногда очень сложных, иногда совсем простых) тоже могут говорить слово «заряжен», вот так: о, эта работа очень заряжена энергией художника! Отмечается и тот факт, что при производстве объектов тоже происходит некое «усмирение души» художника, или актора, некое перераспределение его душевных сил. Про науку, что интересно, похожие вещи можно сказать. Мы конечно решили смотреть на науку _не_ как на магическую процедуру, а как на нечто противоположное магии, то есть мы договорились так смотреть, но есть и другие взгляды.

— Что для вас значит искусство? Может ли оно быть магической практикой и как именно?

— Как мы уже отметили, тут всё зависит от подхода: и создание материальных объектов, и производство перформативных действий — всё это может быть прочитано как магическая практика. А может быть прочитано как научная, вот в чём парадокс. Если мы решаем всё мыслить магически и во всём видеть магический перенос по смежности или сходству, магический переход, или трансфер, то вообще любое действие и любой объект можно рассмотреть как магию. Если мы решаем всё мыслить научно и во все свои занятия привносить научно-исследовательский подход, осознавая свои занятия как производящие структурированное знание — что ж, это тоже возможно. Смотря чего мы хотим добиться.

От редакции: настоящий материал — стенограмма зум-конференции с человеком-грибом из будущего (Фёдор Хиросигэ), вопросы которому задавало Новообразование (Лера Лернер). Беседа состоялась в рамках подготовки к вольной научно-практической конференции «Магия и мы» 1 ноября 2020 в ДК Розы. Конференция, в фокусе внимания которой находились многообразные пересечения магии с современным искусством, философией и политикой, была организована совместно Институтом политической магии, проектом «Разные ведьмы», Центром визуальной антропологии и визуальных медиа РХГА и сетевым журналом К.Р.А.П.И.В.А.

Фотографии человека-гриба: Дарья Назарова.