Квир-, фем- и лгбт- музыкальная культура андерграунда Германии и Петербурга (исследование)
Doll Face. Фото: Nuša Hernavs
В 2020 году кооператив Техно-Поэзия (Антон Командиров, Марина Шамова, Роман Осминкин, Анастасия Вепрева) в рамках проекта «Культура в движении» (Гете-Институт) должен был поехать в турне по городам Германии, но все мы знаем, что произошло в 2020 году и кооператив Техно-Поэзия никуда не поехал. Участники (-цы) коллектива решили дистанционно исследовать передовой опыт Германии в области андеграундной фем-, квир- и лгбт- музыкальной культуры, проведя серию интервью с немецкими коллективами. На вопросы Техно-Поэзии откликнулись пять соло-исполнителей (-льниц) и групп из Берлина, Лейпцига, Гамбурга и Дюссельдорфа, а в процессе работы к ним присоединились также два коллектива из Санкт-Петербурга. Данная публикация представляет результаты и перевод проведенного исследования на русский язык. Сначала следует список заданных вопросов, а затем идут ответы, данные в свободной форме. Для удобства респонденты (-ки) распределены по локациям, к ответам каждой (-ого) приложены ссылки на клипы/аудио и фотографии. Для Техно-Поэзии важно представить в русскоязычном культурном поле до этого не представленные голоса и формы культурного активизма из Германии и России.
Техно-Поэзия выражает благодарность за содействие в подготовке материала художнице Дарье Орловой.
Всем исполнителям (-льницам) и группам были заданы следующие вопросы:
1. Название вашей группы/соло проекта.
2. В каких городах выступаете, как давно?
3. Стили музыки, формат исполнения (концерты, видео, перформансы, диджей выступления).
4. Опишите идентичность вашей группы (квир, фем, транс* лесби-лирика …).
5. Для какой аудитории музыка, которую вы исполняете?
6. Считаете ли вы ваши песни политически ангажированными, если да, то как это влияет (влияет ли) на вашу популярность, продвижение контента?
7. Опишите идеи вашего музыкального проекта, методы, способы, о чем тексты, как пишется музыка?
8. Как взаимодействуют музыка, тексты, присутствие исполнителей (-льниц) в сценическом пространстве?
9. Выступаете ли вы в пространстве города (улицах, активистских мероприятиях) если да — как это влияет на ваши выступления, если нет — почему?
10. Если вы музыкальная группа из нескольких человек, расскажите как происходит ваше сотрудничество: распределение ответственности, труда, как начали работать вместе, история вашего коллектива. Если выступаете соло, также расскажите вашу историю.
11. Как ваша деятельность изменилась в условиях пандемии COVID19?
12. Ссылки на музыку/работы, планируются ли оффлайн выступления?
13. Если вы хотите, что-то добавить, то сделайте это.
Примечание:
Гендерные окончания в ответах исполнителей (-льниц) соответствуют местоимениям которые они используют. Если вы хотите узнать больше об этой практике, вы можете ознакомиться со следующими материалами.
— Как использовать местоимения «они» в единственной числе в русском языке?
— Гид по местоимению «они»: Как его используют небинарные люди
— Путь союзничества: как вы можете поддержать трансгендерных людей
Красные Зори. Фото: Анастасия Макаренко
/ПЕТЕРБУРГ/
Красные Зори
Наша группа состоит сейчас из трех разных людей в основном составе и еще двух в дополнительном, и трудно объединить их одной идентичностью. Мы разве что сходимся в одном: мы все феминистки, поэтому и лирика у нас феминистская, хотя может на первый взгляд и не казаться таковой. Оттенки квира тоже можно найти. Наш стиль музыки — самовыдуманный трип-панк, неизменен Анин голос и тексты и Хельгина электронная музыка с полевым записями и шумами. Сейчас наш состав расширяется и мутирует, появилась бас-гитара (Юля Кожемяко) в основном составе, горловое пение (Настя Кряжевская) и баян (Алина Есипова) в дополнительном сессионном. Наш стиль выступлений больше похож на концерты с элементами перформанса. С января 2019 года мы выступаем в основном в Санкт-Петербурге, были еще выступления в Москве и Минске. К нам на концерты приходят разные люди, но в основном они придерживаются тех же идей, что и мы. Наши песни скорее политически ангажированные, чем нет, хотя у нас немного (почти нет) прямых высказываний. Но тут как с феминизмом, если ты видишь несправедливость, имеешь какие-то взгляды, то ты высказываешься о них. Кажется, некоторых людей это отпугивает, а некоторых наоборот притягивает. Так что, наверное, эти эффекты друг друга уравновешивают. Однажды один музыкальный критик сравнил нашу музыку с коврами. Так она и пишется, как ткутся ковры. Или как делается художественный проект. Сначала появляется текст (чаще всего он написан не «на тему», а «акынски» жизнеописательно и номадически), к нему добавляется темп, ритм, гармонии, мелодии. А потом это все обрастает узорами из звуков синтезаторов, полевых записей, а теперь еще и живых инструментов.
По поводу того, как взаимодействуют музыка, тексты и присутствие исполнителей в сценическом пространстве — это классный вопрос! Есть над чем подумать. Что касается музыки — хочется чтобы возникало ощущение присутствия звука рядом с теми, кто находятся в зале, чтобы музыку можно было потрогать руками, или путешествовать вместе с ней по образам из своего подсознания. Однажды мы выступали на Канонерской биеннале, на самоорганизованной выставке в городском пространстве. Но такой опыт у нас возникает редко, в основном из-за технических возможностей. Что касается музыкальной части нашей работы — тут можно сказать, что Аня пишет текст, а Хельга музыку. Но это было бы не совсем верно. Музыка рождается в процессе совместной работы, мелодии, ритмы, выбор инструментов, записей, а Хельга доводит ее до ума, до цельной картинки, добавляет что-то новое, ткет ковер. С увеличением количества музыканток писать музыку стало еще интереснее, потому что в эту целую картинку оказываются включены новые идеи. Ещё у нас есть много невидимой работы: это соцсети, общение с организаторами, творение мерча — этим пока что занимается Аня.
Во время карантина концертов стало меньше, мы даже не репетировали, зато свели и выпустили альбом, который успели записать за неделю до локдауна). А вот от презентации альбома и планируемых гастролей пришлось отказаться. Презентация в итоге прошла в Zoom в виде дружеской беседы со слушателям (-льницами), и одну песню мы экспериментально исполнили через зум, предложив людям присоединиться с любыми шумовыми эффектами. Сейчас мы потихоньку вернулись к концертам с учётом ограничений до 50 человек со всеми мерами предосторожности.
Ссылки:
https://krasnyezori.bandcamp.com/
Ближайший концерт будет 28 марта
SVRNY. Фото: @sad_ali3n
SVRNY
SVRNY — расшифровывается как Северная. Меня зовут Слава — я открытая небинарная лесбиянка. Тексты и музыку я пишу сама, а аранжировки мы с моим гитаристом Сашей делаем вместе. Он живет в Калифорнии, а я в Питере. Я приношу ему «скелет», рассказываю свое какое-то видение и начинается процесс. Мы стараемся писать музыку так, чтобы она подчеркивала слова, чтобы в ней не было ничего лишнего или случайного. Мы идентифицируем себя с квир-культурой и выступаем преимущественно для квир-людей. У нас есть песни, в которых мы поднимаем политические темы, это может оказывать влияние на людей, которые обычно обращают внимание только на музыку. Я пишу песни о том, что меня волнует: моя жизнь, политика (часто это одно и тоже). Треки всегда получаются очень личными. В каком-то смысле они напоминают дневник, просто зарифмованный и положенный на музыку. Форматы наших выступлений обычно — это концерты. Во время пандемии я отыграла несколько онлайн концертов, в частности в рамках Прайдов. Было круто, я вроде бы у себя дома, а вроде бы в Нью-Йорке. Сейчас не выступаем и подобных планов на ближайшее время нет.
Ссылки:
fem_pop konzerte. Courtesy: fem_pop konzerte
/ДЮССЕЛЬДОРФ/
fem_pop konzerte
Мы четверо подруг, собрались вместе в октябре 2018 года, после того как у Анны возникла идея создать феминистский букинг-коллектив, пока она слушала музыку в поезде. И мы сразу же начали работать и провели наш первый концерт в феврале 2019 года! Так как нас всего четыре человека, работать вместе все еще более или менее легко. Мы всегда стараемся распределять нагрузку поровну. К сожалению, это не всегда получается, потому что у всех нас довольно насыщенная профессиональная жизнь, но мы стараемся! Как феминистский коллектив мы с 2019 года организуем live music show с участием женщин и небинарных артисток (-ов) в Дюссельдорфе. Для своих выступлений мы приглашаем самых разных артистов. У нас широкое определение поп-музыки, включая альтернативный рок, хип-хоп / рэп, инди, авторов-исполнителей (-льниц), электронную музыку. Обычно мы ищем интересные номера и заказываем то, что нам нравится. К счастью, у нас есть финансовая поддержка от нашего города, поэтому мы не чувствуем себя ограниченными в денежном плане в наших заказах.
Мы идентифицируем себя как феминистки в квир-феминистском и интерсекциональном смысле. Мы стремимся расширить возможности женщин и небинарных людей в музыкальной индустрии, представляя их всеми возможными способами. Наша аудитория довольно разнообразна и неоднородна. Женщины, как и мужчины, ходят на наши концерты и наслаждаются хорошей музыкой. Большинство людей приходят, потому что им нравится выступление или жанр. Но у нас также есть настоящие фанатки-феминистки, которым нравится идея нашего проекта, и которые поддерживали нас на протяжении всего пути!
В начале пандемии мы не могли проводить живые выступления. К счастью, лето позволило нам проводить шоу под открытым небом — нам это очень понравилось! Прямо сейчас у нас локдаун с ноября 2019 года, и мы по-прежнему не сможем проводить некоторые шоу в течение довольно долгого времени
Ссылки:
/БЕРЛИН/
Babsi Tollwut
Я называю себя квир-феминисткой и антифашисткой по многим причинам: меня привлекают представители всех гендеров и я не верю в бинарную норму. Я хочу разрушить патриархат, гетеронормативность, сексизм и гендерные нормы, я хочу, чтобы все были свободны, были такими, какие они есть, и любили того, кого хотят. Помимо всего этого, я левая феминистка, что означает сражаться до самой смерти. Я была частью движения ANTIFA с подросткового возраста и я думаю, что на мне (не в последнюю очередь из-за того, что я немка) лежит большая ответственность и я должна бороться против всех видов правых тенденций в политике. Это важно для контекста моей музыки и отражено в моих песнях.
Я занималась рэпом с детства, но только для себя, потому что на рэп-сцене не было места для девушки, и мне потребовалось много времени, чтобы пробиться на сцену. Свою роль сыграло и то, что я выросла в очень консервативной части Германии, в окружении очень жестких гендерных ролей. Я начала писать рэп, так как обнаружила, что написание рэп-текстов помогает мне обрабатывать мой опыт и находить способ выживать и справляться со всем дерьмом, происходящим вокруг меня и со мной. Вначале я не могла контролировать что и когда пишу. Это было похоже на рвоту. Что-то происходило внутри меня, и внезапно вырывалось наружу, так что мне требовалось всего две минуты, чтобы закончить песню без внесения позже каких-либо изменений. Но постепенно все поменялось. Другие художники просили меня писать разные песни на конкретные темы. Поэтому мне пришлось развивать свои навыки, что я и сделала. Теперь я могу определиться с темой, о которой хочу поговорить, и просто написать текст. Но мне по-прежнему нравится маниакальный и интуитивный способ письма и я по-прежнему предпочитаю, чтобы тема приходила ко мне, а не я ее искала. В общем, мои песни о вещах, которые меня волнуют. Часто речь идет о политических проблемах, таких как антифашизм, правый популизм, жизнь в капиталистическом мире, но также и об очень личных вопросах, таких как проблемы в отношениях и с психическим здоровьем, квир, ЛГБТ и многое другое.
Первый раз я вышла на сцену в 2013 году и с тех пор выступаю регулярно. Я выступаю там, где люди хотят меня видеть (если организаторы кажутся мне политически адекватными). В плане формата выступлений я не догматична, поэтому я выступала в совершенно разных условиях, например, в цирковой палатке, перед семьями беженцев, где дети прыгали в такт моему рэпу. Большинство моих концертов проходят в Германии. В основном в больших городах, но также и в небольших деревнях. Несколько раз я выступала в Австрии. Поскольку музыка, которую я пишу, носит политический характер, я регулярно выступаю во время демонстраций или других политических мероприятий. Часто бывает много полиции, чего я боюсь. Мои глаза смотрят повсюду, когда я читаю рэп, не теряя при этом внимания. Я думаю, что результатом всего этого является то, что меня нелегко выбить из колеи во время выступления. Кроме того, я очень гибка в отношении места выступления, потому что я привыкла к улице, читала из задней части грузовика или перед сквотированными домами, не имея настоящей сцены. Я думаю, что благодаря этому опыту я стала крепче.
Кто моя аудитория? Конечно, я не всех знаю, но думаю, что в основном это квиры и феминистки, левые и антифашисты. Песни, которые я пишу, определенно передают мои политические взгляды — левые, квир-феминистские, антифашистские, а также очень честные. Я думаю, что следствием этого является то, что моя популярность также ограничивается людьми с подобными взглядами. В конце концов, это означает, что я не иду в сторону мейнстрима и это меня полностью устраивает. Но я думаю, что есть также некоторые открытые к хип-хопу люди, которые слушают мою музыку, потому что им просто нравится хороший рэп, а также есть люди, слушающие меня из-за поэтического стиля моей лирики. Иногда мне хочется общаться с большим количеством людей, которые открыты к новой для них музыке, но не считают себя политически активными, и поэтому наши пузыри просто не пересекаются. Вовлечение людей за пределами моего пузыря — моя цель на будущее.
С приходом пандемии моя концертная работа полностью изменилась. В марте 2020 года я выступала на разогреве у Sookee в ее туре, а уже через неделю после последнего концерта начался первый локдаун. Я выпустила свой первый альбом в конце 2019 года и я планировала провести тур в поддержку альбома в 2020 году. Но большинство концертов были отменены, и я потеряла много денег, потому что уже купила билеты во несколько городов. К счастью, за лето мне довелось отыграть пять живых выступлений. Были фестивали и демонстрации, на которых я также имела возможность выступать. Кроме того, у меня было несколько концертных стримов, онлайн-интервью для журналов и тому подобное. В конце концов, у меня было больше времени, чтобы написать и выпустить новый миниальбом в 2020 году, который я выпущу в ближайшие месяцы. Так что я извлекла из карантина максимум пользы. Но большая проблема — это деньги, потому что я не зарабатываю достаточно денег, чтобы оплачивать производство альбомов. Сейчас я начала кампанию краудфандинга, чтобы помочь покрыть расходы. Мне очень любопытно, поддержат ли меня мои фанаты и друзья в достижении поставленной цели. Скоро увидим.
Ссылки:
Robin and the Goblins
Я соло артист (-ка), но обычно выступаю с замечательной группой the Goblins, которые играют живую музыку. Для ясности я бы сказали , что я небинарный, хотя я не думаю о себе в таких терминах, когда я просто говорю сами с собой в своей голове. Мои местоимения — они /их. На данный момент группа состоит из женщин и квир-людей, но это не является обязательным правилом. Это произошло просто потому, что я хотели играть с талантливыми людьми, с которыми я действительно хорошо ладили, и мне посчастливилось найти отличных музыканток (-ов).
Я пишу, записываю и продюсирую песни с со-продюсером (-кой), а потом к нам подключаются музыканты (-ки), и мы репетируем вместе. Наши методы: Концерт! Видеоклипы! Пение! Старание! В моей группе Лидия играет на клавишных, Эстер барабанщик (-ца), и Сорча иногда играет с нами на скрипке. Мы связывались либо через друзей, либо через социальные сети, хотя последние несколько месяцев мы не виделись из-за Короны. Что касается продвижения, социальных сетей, пиара, этим занимаюсь я. Я думаю, что у нас смешанная аудитория, я вообще не уверена, что можно разделить людей на такие идентичности, как художники (-цы), активисты (-ки), студенты (-ки) и т. д. Мы все как запутанные коллажи. Некоторые люди, которые приходят на концерты, могут быть всеми этими идентичностями одновременно! Как артисты (-ки), мы стараемся поддерживать друг друга, поэтому очень часто ходим на концерты друг к другу. Мне нравится музыка Nansea, квир-исполнителя (-ьницы) из Берлина, которую (-ого) я бы порекомендовали послушать. Если вы где-то играете, и приходят всего 13 человек, вас, вероятно, больше не позовут там выступать! Мы должны поддерживать друг друга, особенно в квир-сообществе.
Песни мудрее меня, у них своя воля, поэтому я не заставляю их принадлежать каким-то повесткам. Это было бы неправильно. Например, заставить ребенка стать концертным пианистом (-кой), когда все, чего он (а) действительно хочет, — это танцевать и петь поп-песни. Что я действительно считаю политическим, так это то, что я их пою. Если кто-то, кто идентифицирует себя вне гендерной бинарности, пишет на такие темы, как отчуждение, одиночество или травма, это уже подчеркивает специфику движения, которое недостаточно широко освещалось в мейнстримной музыке и СМИ. Имеет ли это смысл? На самом деле, мой способ письма очень прост. Я пою в телефон и стараюсь ни о чем не думать и позволяю песне случиться самой по себе. Вроде того, как когда я говорю на сеансах психоанализа, только гораздо веселее. Обычно результат такой практики это 15 минут чуши, но и могут получиться 1 или 2 хороших идеи, которые в конечном итоге станут песней. Некоторые похожи на истории, рассказанные с точки зрения разных персонажей, а другие более автобиографичны и касаются моего опыта взросления и того, что я никогда не чувствовали себя принадлежащим своей семье, моему городу, католической школе, миру. Каждая песня как изгнание травмы. Во время выступления я стараюсь сосредоточиться на текстах и позволяю им руководить моим исполнением. Я хочу больше взаимодействовать с аудиторией, чем раньше. Большинство моих концертов были сыграны с Лидией на клавишных и с Эстер на барабанах, и также у нас есть несколько музыкальных подкладок, когда это необходимо.
Я абсолютн (-ая) интроверт (-ка), поэтому я были в режиме отшельника во время пандемии, сочиняя и сочиняя новые песни, и думая о том, как улучшить живой концертный сет. Также я наконец-то смогли выработать привычку ежедневно заниматься на фортепиано. Когда я думали, что мне нужно играть для других, я все время откладывали это на потом, но теперь, кажется, на мне меньше давления и даже стал нравиться процесс, хотя я все еще играю как кот. Честно говоря, я не хочу играть на улице, потому что чувствую себя слишком уязвимо и незащищенно. Я не чувствую себя в безопасности в общественных местах, даже когда на мне не очень женственный или странный наряд. Лучше играть там, где люди уже готовы увидеть что-то новое. Я хочу однажды преодолеть страх выступать в общественном пространстве, но я не заставляю себя. Иногда я испытываю сильную социальную тревогу, поэтому просто иметь дело с жизнью это достаточно. Я бы хотели сыграть на мероприятии активистов (-ок)! Но у меня еще не было шанса. До того как начался локдаун мы играли в Берлине и Дюссельдорфе. Как соло-артист (-ка) я ездили в мини тур по Великобритании в 2019 году. Спустя два дня после нашего последнего выступления в Берлине, на площадке Shockoladen были объявлены первые ограничения.
Я бы сказали, что отказ от попыток стать тем, кем я не являюсь, и поиск квир-мест в Берлине помогли мне и как музыканту (-ке), и как человеку, почувствовать себя намного комфортнее. Так что если кто-то это читает, знайте, что есть места, где вам будут рады, даже если вы сейчас не чувствуете себя желанным гостем и не думаете, что это изменится. Будьте терпеливы и добры к себе, но также начните движение к тому, что вас волнует. Будущее велико, и отсюда его не видно.
Ссылки:
https://robinandthegoblins.com/
Doll Face
Я работаю в Лейпциге, а с 2018 года живу и работаю также в Берлине. Занимаюсь клубным диджеингом и перформансами в коллаборации с другими художниками и активистами. Я уверены , что вы можете услышать мои политические убеждения в моей музыке, а также увидеть их в моей визуальной айдентике. Я предполагаю, что это привлекает определенную аудиторию, которая, вероятно, разделяет мои политические убеждения, и в то же время отталкивает других людей по той же причине. Наши слушатели (-льницы) в основном — это художники (-цы), любители (-льницы) искусства и экспериментальных вещей. Тексты на моем дебютном альбоме EP были написаны артистами (-ками), которых я специально пригласили, потому что я хотели, чтобы их голоса были услышаны. У каждого (-ой) приглашенного (-ой) есть стейтмент о текстах, которые они написали для треков. Вы можете прочитать их в описании треков на SoundCloud.
Во время пандемии у меня появилась привилегия — погрузиться больше в продюсирование музыки, потому что в этот период артисты (-ки) в Берлине финансировались городом, чтобы компенсировать доходы, которые они потеряли из-за карантина. Живых перформансов сейчас нет, но я работаю над цифровым релизом с Лотте Мерет для фестиваля в HAU Hebbel am Ufer в марте.
Ссылки:
/ЛЕЙПЦИГ/
UNICORN PARTISANS
Наши взгляды: квир-анархо-феминизм. Жанры: технокраст vs. дископанк. Наш формат: микс из концерта, вечеринки, перформансы и презентации. Аудитория — это микс разных сцен, так как мы осознанно смешиваем стили музыки, поэтому нас слушают как люди из панк-хардкор сцены, так и те, кто больше относится к техно/электро тусовке.
Наша группа состоит из двух участников — Тани и Scheng-Fou. Мы знаем друг друга уже довольно давно, и у обоих уже есть или были какие-то музыкальные проекты. Scheng-Fou — ударник группы Guts Pie Earshot, а Таня была на вокале в краст-группе «Принуждение к Миру» в Мурманске. Мы несколько раз говорили о совместном проекте. Название появилось за несколько месяцев до того, как мы вообще попытались создать первый трек. В какой-то момент мы стали жить в одном городе и в начале 2018 года вместе организовывали концерт Guts Pie Earshot. В итоге мы просто разместили на плакатах название Unicorn Partisans с мыслью: «Ну давай попробуем». За неделю до концерта мы написали наши первые четыре песни и провели 3-4 репетиции. Ладно, если честно, мы использовали музыку сольного проекта Scheng-Fou, поэтому нашей задачей было написать хорошие тексты и проработать манеру исполнения. На нашем первом концерте люди начали танцевать с первой песни. Так мы поняли, что это будет серьезный проект, и за первый год существования отыграли 30 концертов. Голос Тани — это переход между гроулингом в стиле дум, меняющийся на холодный искаженный (через дисторшн) стиль новой волны и наивные мелодии. С одной стороны на нашу музыку влияет техно, поскольку мы используем барабаны в типичном для техно / хауса паттерне «Four to the Floor». С другой — синтезаторы более или менее напоминают панк-гитарные риффы, на которые повлияли такие группы, как Wipers, а на бас сильно оказали влияние даб/регги. И в итоге, наши мелодии в некотором роде прилипчивые и попсовые, иногда наивные. И в целом мы всегда играем с множеством полутонов и с другими восточными тональностями, на что сильно влияет курдская / армянская / еврейская и другая традиционная музыка, которую мы любим слушать. Невозможно сказать, какой именно это стиль, и некоторых такой переход раздражает. То же самое и с языком: мы всегда переключаемся между английским, русским, немецким (и некоторыми другими языками) — это работает как инструмент против национальных/националистических рефлексов, которые существуют даже в некоторых так называемых левых сценах.
С одной стороны, мы поем на личные и политические темы, которые нас волнуют, такие как романтизация прошлого в сцене, потребление, свобода гендерной идентичности. А с другой стороны, некоторые песни — это очень конкретная реакция на политические события, типа солидарность с движением против Лукашенко в Беларуси, война в Рожаве, пытки ФСБ, эгоизме Ковид-Диссидентов и так далее… Несмотря на политичность, в большинстве случаев нам интереснее задавать открытые вопросы, чем давать ответы. Эта открытость — наш метод давать людям возможность рефлексировать самим, и для нас это важный подход в политизации аудитории. Вместо того, чтобы просто играть для однородной политической сцены, которая, кажется, всегда имеет (один и тот же) ответ, мы хотим открывать новые пути и взгляды на квир-феминизм и анархизм, а также на такие темы, как принятие себя, солидарность, удовольствие, (само)забота и так далее. Поэтому наша музыка подходит для разных сцен левого спектра. Это не было искусственным решением, просто нам кажется естественным выражать свои мысли, и поскольку мы вовлечены в политику, это отражается в нашей музыке и текстах. Нас часто вдохновляют события и новости, происходящие вокруг. Мы обсуждаем темы, о которых хотим писать песни, и благодаря этому вдохновению и небольшой импровизации во время наших репетиций рождаются наброски новых песен. А потом мы пытаемся их развить, и в какой-то момент возникает ощущение хорошего баланса между ритмом, текстом и манерой исполнения. Мы также стараемся включать «простые» повторяющиеся части текста, которые люди могут легко выучить во время исполнения, и подпевать, если захотят.
Наверное, то в чем мы действительно принимали решение — это способ самовыражения. Мы вдвоем критически относимся к текстам, которые слишком очевидны, типа «fuck the police» или что-то в этом роде, даже если некоторые наши вполне конкретны, и мы поем о том, что мы ненавидим и о нашей ярости. Мы всегда стараемся дать людям возможность услышать наши тексты по-своему, дать им возможность наполнить наши песни своими собственными чувствами и смыслами. Даже если нам абсолютно ясно, какой вывод мы сами предлагаем. Относительно популярности, политизированность, конечно, влияет, и мы знаем, что мы идем не самым простым путем. Одни думают, что мы недостаточно панковые, другие считают, что чересчур. Одни не любят гроулинг, а другие не любят, когда гроулинга нет совсем. Так что нам нужно создавать аудиторию и искать ее, она растет, и мы уже получали прекрасную обратную связь из самых разных сцен. Создавать что-то новое всегда сложнее, чем просто взять то, что существует. Мы могли бы решить: хорошо, мы берем только гроулинг, быстрые песни и всегда панковские риффы. Или просто взять стандартные хип-хоп/трэп саунд из колонки, подключенной к ноутбуку, в качестве фонограммы для текстов… Тогда было бы яснее, какую публику нам ожидать и в каких клубах мы можем играть. Но это не то, чего мы хотим и для нас лично это было бы скучно.
Крайне важно, что нам в кайф двигаться, прыгать и танцевать на сцене. Нам нравится немного устраивать «театр», то есть: нам нравятся перформансы и усиление наших высказываний жестами, движениями, мимикой … :) И когда все идет хорошо, то люди танцуют и смеются вместе с нами, и мы хотим и любим именно это: чувствовать себя ВМЕСТЕ на отвязной вечеринке. Мы много играемся с гендерными представлениями и блестками, и таким образом делаем заявления типа «unicorn vs. uniform», «be queer», «glitterize against patriarchy». Так же перед каждой песней Таня делает подводку. Мы обсуждаем их и готовим перед каждым концертом, и мы стараемся понять, какая обстановка будет в этом городе / клубе / мероприятии, какие важные даты, чтобы связать нашу музыку и ситуацию. С одной стороны, это прекрасная возможность войти в контакт с аудиторией и поместить нашу музыку в другой контекст — с другой стороны, для нас также круто внезапно обнаружить и осознать еще один новый аспект в некоторых наших песнях. Так как во время выступления мы уделяем много места импровизации, на сцене мы общаемся глазами и жестами, чтобы влиять друг на друга. Мы считаем нашу группу живым меняющимся механизмом и находимся в постоянном взаимообмене с динамикой публики. Это очень круто. Что насчет распределения ответственностей… Мы отличная команда, которая может делиться между друг другом тем, чем возможно поделиться. И чтобы дать друг другу возможность найти наиболее подходящее место в коллективе. Мы пользуемся онлайн-инструментами для коммуникации и организации, но все еще уважаем старые добрые списки от руки. Мы вместе принимаем решения. Например, что касается дизайна, мы искали новый логотип для нашего единорога, потребовалось очень много времени, прежде чем мы нашли кого-то, кто мог бы понять нашу идею и реализовать ее так, чтобы мы были счастливы. Мы находились в постоянном обмене информацией о каждой новой версии. Вообще мы не боимся просить людей о помощи, чтобы не увязнуть в DIY-самоэксплуатации =) Фактически, для нас DIY — это создание сети с классными людьми, совместная разработка идей и проектов с ними.
Поскольку мы используем кучу различного оборудования, подключение к которому требует времени, и нам нужно электричество, то играть на улице нам удавалось нечасто. Мы размышляем об альтернативе и прямо сейчас работаем над новой комбинацией инструментов: чтобы быть более гибкими и, возможно, даже независимыми от источников питания. Мы играли на некоторых мероприятиях на улице на грузовике, и в этих выступлениях было больше политической энергии и это, конечно, влияло на наше шоу. Мы были благодарны за возможность принять участие в уличных акциях и обнаружить скрытую силу политизации в нашей музыке. И получить реакцию людей, которые говорили как наша музыка придала им сил и энергии (empowerment). Мы много выступали на различных активистских мероприятиях, таких как книжные ярмарки, тату-цирк, антирепрессивные мероприятия (как например, АЧК-Фестиваль в Вене), концерты солидарности. Это всегда дает нам много пищи для ума и много обмены идеями. Для нас, как группы, важно играть нашу музыку в таком контексте. Раз уж мы поем о солидарности — мы также хотим реализовать ее на практике.
Мы стараемся выступать везде, где возможно, так как мы находимся в Германии, то у нас было много концертов тут. Но мы также играли в Италии, Греции, Франции, Австрии, Чехии, Швейцарии, а наш датско-шведский тур 2020 был, к сожалению, отменен из-за Ковида. С марта 2020 года мы почти не выступали, и похоже, что и в 2021 году регулярных концертов тоже не будет. Мы сейчас имеем в виду не только о юридические ограничения, но и то, что как коллектив мы четко заявляем о том, что не собираемся играть в небезопасных условиях и участвовать в возможных мероприятиях-суперспредерах. Так для нас выглядит солидарность во время пандемии. Это болезненно, но необходимо. Мы провели несколько стриминговых концертов, некоторые из них были стримами солидарности с политическими инициативами или просто для поддержки какого-то альтернативного клуба, фестиваля (который не смог пройти в этом году) и т. д. Через какое-то время мы к этому привыкли, и теперь можем оценить положительный эффект. Мы думаем, что этот формат останется и в будущем, но, конечно, это не реальная замена живому шоу!
Летом было только одно исключение: один фестиваль, который оказалось возможным провести с очень жесткими гигиеническими мерами, они изо всех сил старались все учитывать, брать на себя и проявлять ответственность и так далее. Конечно, с одной стороны, было великолепно, наконец, снова сыграть перед реальными живыми людьми, адски отжигающими на танцполе, но также стало ясно: это не работает. Чем больше алкоголя люди употребляли, тем больше они забывали о мерах безопасности (например, правило носить всегда, а также на танцполе маску). Мы отчаянно боремся против тех, кого мы называем «коронаотрицатели», и мы написали об этом песню, которая, возможно, самая жесткая и конкретная из всех.
Конечно, в связи с нашим частичным русскоязычным бэкграундом, нам бы хотелось приехать с шоу в Россию, в Беларусь и в Украину, но пока этого не случилось. Мы думаем, что «настоящие» живые концерты возобновятся в 2022 году. Наверное… Мы надеемся!!! А пока мы планируем записывать новые песни, новые видео и поддерживать себя в хорошей форме. Конкретных концертных планов на ближайшее время пока нет. Даты наших концертов (когда они будут), музыку, видео и наши контакты вы можете найти на:
https://unicornpartisans.net/wpsite/
/ГАМБУРГ/
Schrottgrenze
Отвечали Alex*Saskia (singer, guitarist) и Tim (guitarist)
Наша группа называется Schrottgrenze — с немецкого это переводится примерно как «Граница металлолома». Мы группа из четырех человек и играем смесь инди-рока, пауэр-попа и панка. Состав: две гитары, бас, барабаны и вокал. Мы идентифицируем себя как небинарные исполнители с политическими и квир-текстами. Мы считаем, что гендер — это спектр и пытаемся отразить это в текстах последних двух альбомов: «Glitzer auf Beton» («Глиттер на бетоне») и «Alles Zerpflücken» («Всё раздербанено»).
Наша группа существует с 1994 года, мы играли разными составами и работали с разными лейблами. В 2015 году мы подписали контракт с немецким лейблом Tapete Records. Их партнеры занимаются физической и цифровой дистрибуцией. У нас есть агент, который (-ая) организовывает наши концерты и небольшая команда, которая помогает нам на концертах и в туре. Но в основном у нас DIY-менеджмент. Мы живем и репетируем в Гамбурге, но играем везде, куда нас зовут — выступали по всей Германии, в Австрии и несколько раз в Швейцарии. Часто снимаем на наши песни клипы. Наша публика очень смешанная, в основном это люди между 20 и 50 годами, все гендеры. Среди них панки, студенты (-ки), квиры, много леваков, а также просто фанаты (-ки) инди и поп-музыки. Наши песни политически ангажированы, наши тексты содержат политические квир-феминистские взгляды и темы, но также и личные истории. Основной наш посыл в том, чтобы остановить консервативное анти-феминистское отребье и разрушить патриархат. Иначе говоря, мы играем современный рок-н-ролл, который надерет вам задницу.
Мы репетируем и пишем песни вчетвером. Обсуждаем тексты песен, а потом раз в два-три года идем в студию записывать новый альбом. Это самый обычный способ работы музыкального коллектива. Мы любим играть живьем, не важно на улице или еще где. Мы играли на «Fridays for Future» за год до пандемии и на куче других уличных фестивалей. Это должно быть мероприятие, которое мы считаем хорошим — с классной обстановкой, лайн-апом или близкое нам политическое событие (Christopher Street Days, анти-расистские фестивали и др.). В данный момент мы живем в разных странах и пересылаем треки друг другу по Интернету. Репетировали пару раз за последний год. Это немного грустно и мы очень ждем окончания пандемии, чтобы снова начать концертную деятельность. Тем временем в марте 2021 мы переиздаем наш альбом 2006 года «Château Schrottgrenze» на виниле. Мы перенесли концертные даты с 2020 на 2021 год и планируем скоро вернуться к концертной деятельности. Всю информацию вы можете найти на нашем сайте www.schrottgrenze.de.
Ссылки:
https://www.instagram.com/schrottgrenze/