Magic Fisher — проект коллектива Ворожея (Анна Афонина, Мария Романова, Анастасия Короткова и Валерия Грай) — представляет собой интерактивную инсталляцию в форме постчеловеческого офиса [ 1 1 Открытие выставки «Magic Fisher» состоялось 19 марта 2021, https://www.facebook.com/events/740258886640105/ ]. Это гибридная инсталляция: частично она имеет место офлайн и состоит из реальных предметов (странные скульптурные элементы, книги и иные найденные объекты, украшающие интерьер и создающие деловую атмосферу, 1 картина, также скорее из рубрики «интерьерная живопись», видео на настенных экранах, мебель, ноутбук, раздаточные материалы и т. д.); другая часть инсталляции виртуальная и проходит онлайн: это сайт, на который можно попасть через qr-код на раздаточных материалах. Это волшебный, магический офис, который сулит всем обратившимся обретение некоего пути к себе, к своему подлинному желанию, которое может быть связано с мифической фигурой богатства и успеха, но может и не быть — на то оно и желание. Располагается этот гибридный офис в новом культурном пространстве Склад 17 на Литейном проспекте, также сочетающем в себе разные черты — это и кофейня с баром, и лекторий с библиотекой, и галерея.

Одним из ядер этой гибридной сборки под названием «Magic Fisher» оказывается забавная языковая игра — омонимия двух собственных имён «Марк Фишер». Первым делом, слыша такое имя, мы вспоминаем Марка Фишера — британского культурного теоретика, автора «Капиталистического реализма», много сделавшего для популяризации хонтологии и политизации депрессии, покончившего с собой в 48 лет. Суть «капиталистического реализма», как мы помним, в том, что капитализм выдаёт себя за окончательную и безальтернативную реальность, так что мы не можем даже представить что-то кардинально от этой реальности отличное. Однако есть и другой Марк Фишер — автор бестселлера «Секрет миллионера», книги о пути к личностному и финансовому успеху, «настоящий канадский миллионер», как о нём пишут в аннотациях. И этот — другой — Марк Фишер убеждает нас, что нет ничего невозможного — надо просто поставить конкретную цель и чётко её придерживаться. Гибридная инсталляция Ворожеи, со своей стороны, как бы показывает нам, что эта случайная на первый взгляд омонимия свидетельствует о том, что азарт паразитического успеха одного Фишера и депрессия политической безальтернативности другого суть две стороны одной складки. В инсталляции Ворожеи оба Фишера магически-акселерационистским образом сплавляются в одну смутную фигуру — Magic Fisher, «волшебный рыбак», чуть ли не «ловец человеков».

Но кто этот магический рыбак (или рыбачка)? По легенде Ворожеи это искусственный интеллект, нечеловеческий агент, и он (оно?) предлагает нам помощь на пути к себе и к своему желанию (и здесь магия встречается с психоанализом). В частности, нас приглашают пройти тест на сайте — тест по итогу (да и заведомо) странный, размытый — тем не менее, комбинаторика выбора вариантов, которые далеко не всегда составляют какие-то чёткие альтернативы, создаёт эффект движения на пути к желанию.

Интеракция с этим странным «магическим рыбаком» (что это или кто это — личность? институция?) опосредована некой этикой (которую автоматически хочется назвать «новой»), этическим кодом, кодексом, манифестированным как заключение некоей комиссии, за которой мы тоже можем подозревать нечеловеческую агентность (соответствующие свидетельства и сертификаты висят на стене в рамочках). Тестирование — как это давно уже было подмечено — один из излюбленных инструментов «мягкой» системы тотального контроля. Однако здесь с этой системой будто бы что-то случилось: контроль перестаёт быть самоцелью и превращается в «заботу», да и сама система больше не предстаёт как тотальность, а лишь как неконсистентное, всегда распадающееся целое. Более того — она (оно?) охотно показывает себя, из обнимающего со всех сторон и ускользающего от наблюдения паноптикума становясь вполне обозримым, хотя и странным объектом. Возможно, это оно и переливается на одном из экранов с видео — слизистая серебристая масса, парящая где-то над землёй.

Тем не менее, в этой коммуникации с нечеловеческим (парадоксальной — поскольку машина помогает здесь обрести «себя») остаётся что-то неизбывно тревожное, что-то unheimlich — старое, странное, страшное. Без (фишеровской) хонтологии тут явно не обошлось — будто бы этот волшебный «ловец человеков» передаёт нам привет из бездонного прошлого («процветание — это путь в глубину», — как, словно бы булькая со дна этой бездны, говорит нам машина, которая нас туда и тащит). О неизбывном, возвращающемся прошлом свидетельствует и набор находящихся в офисе книг с рецептами на пути к успеху (они подобны изданиям с заголовками типа «Инвестируй и богатей», лежащим на развалах Удельного рынка среди прочих «вышедших из моды, разбитых, непригодных, почти что непонятных, извращённых предметов»). Будто бы мы «всегда уже» в сети этого магического рыбака, и наше желание безальтернативно вплетено в систему капреализма — но ничего невозможного нет, надо просто чётко понимать, чего мы хотим, и двигаться куда-то ещё.