Пластинка «Веселая карусель» была готова весной, а презентацию новой программы «НОМа» удалось провести с третьей попытки, через полгода.

«Рано утром встали дети

И давай орать как йети:

Ты поведай нам, отец,

Где начало, где конец?

Поглядите-ка, ребяты —

Там в углу сидят котяты,

Мы сначала их сочтем,

А потом гулять пойдем».

Новая песня «Котяты» на концерте подошла к детской программе группы «НОМ». Считалку, где один котенок самый мирный, а другой повышенно носатый, лидер группы Андрей Кагадеев сочинил для следующего проекта, посвященного обэриутам. Песни же из «Веселой карусели» — версии того, что у нас поют и слушают дети уже примерно 115 лет.

В этом «мультконцерте» есть обязательная программа, которая найдет отклик в душе тех, кто застал воскресные походы на утренние киносеансы за 10 копеек: «Ну, погоди!», «Антошка», «В лесу родилась елочка», «Отцы и дети» (по мотивам «А что у вас?» Сергея Михалкова), «Старый жук». Понятно, что и Золушка пела не о таком жуке, как у «НОМа». И Михалков писал о совсем другом.

Есть и произвольная программа с более редким материалом. «Сорняки»: из мультфильма «Чудесница» 1957 года, пропагандирующего «царицу полей». В хоре сорняков, распевающих «Мы овёс, пшеницу сгложем, кукурузу уничтожим», участвовал Владимир Высоцкий, это его вокальный кинодебют. Или «Шарики варить»: мультфильм «Чемпион в лесу» 1977 года создал на ТО «Экран» Анатолий Резников в промежутке съемок мультсериала про кота Леопольда. Музыка Бориса Савельева, тоже сочинявшего для миролюбивого кота. Стихи Михаила Танича. Песня очень привязчивая. «И безграмотная», — добавляет Андрей Кагадеев. «Но жирафы, хоть и очень длинны — не достать им головой для луны» — это стихи для детского мультфильма? Эту песню мы выбрали как откровенный трэш».

Впечатления от любого концерта «НОМа» — как от увиденной в полумраке музея картины «Едоки картофеля»: и грустно, и страшно, и смешно, и глаз не оторвать. Юмор «НОМа» родом из детства, из пионерской комнаты, из страны, которая была в изоляции. А их каверы на «Веселой карусели» как черно-белые версии детских песенок. При этом на сцену группа вышла в нарядах всех цветов радуги, буквально. Получилось на семерых «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан» плюс приглашенной вокалистке Ольге Зубковой достался белый цвет, сумма спектра. Эти минималистичные костюмы Андрей Кагадеев придумал, вдохновлённый рисунками из видеоклипа Эдиты Пьехи «Город детства» и мультфильмом «Шесть Иванов — шесть капитанов».

С Ольгой Зубковой и постоянной участницей, певицей Варварой Зверьковой, и новой барабанщицей Валентиной Векшиной репертуар «НОМа» не стал более женственным, как, например, у группы «Ленинград» в её последний период. Да и «НОМ» по отношению к «Ленинграду» — предтечи, и Сергей Шнуров в их фильме «Звездный ворс» выглядит не приглашенной звездой, а почтительным учеником.

Своими учителями называет «НОМ» и еще один участник «Звездного ворса», Егор Филиппов (Gogenator) из группы Uratsakidogi. Он рассказал мне о своей песне «Поросята болеют», которую включили в «Веселую карусель»: «Мне кажется, в ней есть частичка духа старого „НОМа“. Песня появились в 1996 году, когда я слушал альбом группы „НОМ“ „Брутто“ и рисовал смешных свиноморфов, дополнением к рисунку возник текст, я взял баян и придумал партию под эти строчки. Эта песня — абсолютный дадаистский гимн маразма и абсурда. А поскольку маразм и абсурд в людях вечен, значит, и песня „Поросята болеют“ не имеет срока годности».

Андрей Кагадеев отвечает на вопрос, почему в сборнике каверов нет песен Михаила Елизарова: «В трилогии предыдущих альбомов мы исполняли его песни, и пока хватит». Зато в этом альбоме, где на обложке свинка у граммофона, как собачка с ярлыка фирмы грамзаписи His Master’s Voice, а внутри «все заверте…», есть саксофон Николая Рубанова и туба Михаила Коловского, они звучат узнаваемо по-аукцыоновски.

Федул Жадный выступил в четырех песнях со своим раскрепощенным вокалом. Николай Копейкин отметился в одной композиции в роли шепелявого мальчика. В ней же («Отцы и дети») среди травести можно услышать Марию Любичеву («Барто»), актрису Светлану Гумановскую, художницу Тату Васильеву. А в «Старом жуке» — певицу Галину Савченко, которая в прошлом году заменяла на сцене Варвару Зверькову (та занялась триатлоном и переехала в Москву). Вдобавок на альбоме Наталия Потапенко («Ива Нова») играла за Варвару на аккордеоне.

Песня «Хлеб-соль» — один из ранних сюрреалистических стихотворных опытов, а «Дразнилка», зазвучавшая клезмерно с кларнетом Ильи Гиндина из группы «Добраночь» — перезаписанный «Марш-мизантроп» двадцатилетней давности. В этих песнях в частности показал себя один из создателей группы «НОМ» 33 года назад, Александр Ливер, который живёт во Франции и приезжает 2-3 раза в год для выступлений. У него, как и у барабанщицы Валентины Векшиной, двойные гражданства, и сейчас они воспользовались первой же возможностью пересечения границ, чтобы выступить на презентации альбома «Веселая карусель». Валентина, сумевшая вырваться из Таллина, где она проживает, чуть ли не в день концерта, выглядела звездой вечера, хотя, как и два других важных участника группы, гитарист Алексей Зубков и клавишник Николай Гусев, не оттягивала на себя зрительское внимание.

«Я работаю по плану»: Андрей Кагадеев о новом проекте группы «НОМ»

— У вас есть приобретение.

— Да, с прошлой весны в группе «НОМ» барабанщица, Валентина Векшина, и она записала все партии на альбоме «Веселая Карусель». Наш предыдущий барабанщик Вадим Латышев года три совмещал свою деятельность у нас и в «Кирпичах», но теперь вернулся к ним. Валентина человек высокоорганизованный, дома в Таллине она готовится и приезжает к нам на репетиции, концерты и записи. Мы тоже готовимся, и всё это очень дисциплинирует.

Я её довольно давно знаю, впервые увидел здесь в проекте Repus Tuto Matos в красной маске, потом она играла в Москве у Прохора и Пузо.

— Виктор Пузо рассказывал мне про Валентину, что она — «идеальный рок-драммер, с напором, техничностью. И женщина, которая в лобешник может засветить, если надо».

— Старые друзья-меломаны после концертов теперь с расширенными глазами нас поздравляют с удачным приобретением, трясут руки и отмечают её манеру игры, драйв и поставленный удар. Валентина за три года дома с ребенком истосковалась по работе, и сейчас играет с повышенной отдачей, привлекает к себе внимание публики.

— Можно было провести концерт раньше? С апреля откладывали.

— Мы были заложниками договорённости с промоутером и клубом: концерты проходили уже и гораздо раньше, некоторые клубы месяц как работали. И на открытом воздухе мероприятия проводили. Но мы чуть ли не в конце прошлого года подписали договор с агентством Дениса Рубина, у нас были взаимные обязательства, вот мы их взаимно и выполняем.

И мы за это время подготовили новый проект, и уже почти полностью записали. Я вспомнил, что 30 декабря исполняется 115 лет нашему великому согражданину Даниилу Хармсу. Мы с гитаристом Алексеем Зубковым к этому небольшому юбилею сочинили песни на стихи обэриутов. Практически все там есть: Хармс, Заболоцкий, Введенский, Олейников, и Вагинов тоже стихи писал. Только в песне «Котяты» текст мой, как несложно догадаться. В смешанном стиле, собирательный образ, обэриутский стишок, отсылающий к этой веселой дури.

А в остальном мы подготовили серьезное масштабное произведение, одно «Прощание с друзьями», грустное и сложное стихотворение Николая Заболоцкого, когда он, единственный оставшийся, обращается ко всем умершим товарищам, уже обязывает.

Это будет, можно сказать, необычный НОМ с песнями на стихи авторов искрящегося таланта и с несчастной трагической судьбой. И я хочу к концу года, ко дню рождения Хармса, как минимум два произведения на его стихи выложить.

— Мы говорили с нашим с вами общим знакомым, музыкантом и художником, про то, что можно было отправиться, как Ленин, на чердак и писать, писать.

— Художники по-разному использовали время. Можно было сидеть и рисовать. Я работаю по плану, поэтому мне не важно: есть пандемия, нет её. У меня есть план, я должен рисовать картины или записывать музыку. В галерее «Свиное рыло» у нас есть и мастерская и студия. Все думали сначала, что эта пандемия пресловутая будет недолго, потом началось уныние, казалось, что она не закончится никогда. Некоторые заперлись по домам и никуда не выходили месяцами, а я, помню, был период, приезжал один в вагоне метро или маршрутке.

Наша галерея — совершенно независимое пространство, мы никому ничего не должны, но, когда вышло постановление «больше пяти не собираться», мы решили закрыться. Но мы проводили мастер-классы и концерты на «Рыл-ТВ», дурачились в формате самодельного телевидения.

— Для вас это не было потерянным временем.

— Оно было таким для того, кто сидел дома и ничего не делал, может быть. Некоторые знакомые истерически перепугались, они смотрели телевизор, звонили друг другу, ждали, что сейчас все умрут, и себя так изводили четыре месяца.

Ведь можно было заняться давно откладываемыми делами: картины, сценарий не дописан, книга… Полу-мемуары, полу-история группы НОМ. О том, как в 1988 году для нас произошло обнуление, после того, как отучились и отработали в НИИ, мы собрались и воспользовались шансом прожить другую жизнь.

— Как-то вы играли в петергофском студгородке, с приличными песнями, и можно было убедиться, что ваша публика — это студенты, как и тридцать лет назад.

— Конечно, не нашего с Николаем Евгеньевичем Гусевым возраста люди, моложе. Мы для них, наверное, заняли такую нишу, группы, которая самовыражается и подаёт пример, что можно плевать на законы форматов и следовать только своим идеям.

Раньше в рок-клубе было разнообразие стилей: «Ноль», «Юго-Запад», «Буква О», «Джунгли», «АВИА». Сейчас этого нет, если судить по тому, что звучит на радио. Новое поколение, кажется, играет одинаково. Какая-то профанация, они как будто слыхали, что когда-то были создатели течения «русский рок» во главе с неубиваемой звездой Виктором Цоем, и пытаются этому следовать. Рок-радиоформат делается под какую-то кальку, и все должны ему соответствовать. Для того, чтобы собирать концерты в провинции, где обязательны к прослушиванию «Кино», «Король и шут» и «Сектор газа». А всё остальное нужно тридцати человекам. Хочешь собирать там тысячный зал — изволь вот так играть.

Ведь нет ничего проще, чем играть, как «пуделя» какие-нибудь, пауэр-метал: нужно соответственно одеться, причесаться, и дальше, как в спорте, бегать пальцами по грифу, и соответствовать, без шагов вправо и влево. У нас совершенно другая задача: это некий театр-эксперимент, где мы можем себя пробовать в разных жанрах и в первую очередь себя удивлять.

— Тяжелые группы могут взять тихую спокойную песню и переделать на свой лад. А как вы за детские песни взялись?

— Да, взять глупую песенку из мультфильма и сделать её в стиле Soulfly: это и есть принцип кавера, он должен быть максимально парадоксальным и отличающимся. Этому наши друзья словенцы Laibach научили, показав, что можно сделать тоталитарный гимн из песенки «Live is Life» австрийской группы Opus. И этот принцип работает во все времена.

А у нас «Веселая карусель» началась с музыки из титров «Ну, погоди!» венгерской, «Водные лыжи», которую мы решили сыграть на новогоднем концерте.

— Эти «Водные лыжи» всё за собой потянули.

— Да, это 1969 год, и мультальманах «Весёлая карусель» появился тогда же. Можно сказать, «Ну, погоди!» — ответ Диснею с мордами разных животных, где козлы на пляже с беломоринами и волосатыми подмышками. Дети тогда рот разинули от такого мультфильма. И, конечно, «Ну, погоди!» на всех нас очень сильно повлиял, взять хоть Туриста с его сценическими трусами в цветах, как у волка. Эта пьеса, «Водные лыжи», очень благоприятна для кавера, и мы любовно ее переиграли. Автору, Тамашу Деаку, уже 92 года. Мы это узнали, когда студия «Союз» у него авторские права очищала.

— Зачем выпускать альбом на фирме грамзаписи?

— Музыкальные платформы — «Яндекс.Музыка», iTunes, как я понимаю, работают с лейблами, и мы пока традиционно выпускаем альбомы на «Союзе». Я не хочу заводить ИЧП или ООО. В анкетах пишу, что я, как это называется на Западе, self-employed, сам себе артист. С тех пор, как в конце 80-х Дмитрий Озерский из «Аукцыона» нам рассказал, что уже за тунеядство не посадят, можно жить честно, и не надо, как Цой, делать вид, что ты кочегар.

Записываемся мы теперь в своей студии, в башне галереи «Свиное рыло». Акустические условия с многослойной изоляцией от железа оказались такими, что не пришлось дополнительно обустраиваться: ставишь микрофон, «антиплюй», и можно записывать без паразитных призвуков. Сейчас все, кроме барабанов, пишется в компьютер, и Алексей Зубков этот альбом достойно записал и сделал мастеринг в Финляндии, известной своими традициями звукозаписи.